Иеромонах Василий Росляков

Оптинский новомученик иеромонах Василий (Росляков)

         

            Мы все со споров начинали,

            С того, что все ниспровергали,

            С обид, которых не снести.

            А глядь, поближе к тридцати

            Стихами перенял молитву...

            И с прожитым вступая в битву,

            В нем ничего не изменил

            И всех за все благодарил.

Обращение человека к Богу происходит не в результате общественно-политической ситуаций, в которой оказывается человек, а от того, что Господь Сам ему открывается и избирает для служения Себе. И произойти это может в самое окаянное время. Со времен основания Церкви Христос предупреждал своих учеников, что те всегда будут гонимы изменившимся после грехопадения миром. Но никогда не будет Церковь Христова побеждена. Особенно тяжело всегда приходится монахам - избранным воинам Христовым. В наше время, когда кончилось физическое уничтожение Церкви, происходившее в начале XX века, когда богоборческие силы решили, что всё - церковь уничтожена, даже корни вырублены, а если что и осталось, пусть оно само потихоньку уйдет - старики умрут, молодёжь, одурманенная пропагандой, туда не пойдёт. И начался период общественного забвения, исключения Церкви из общественной жизни. Но в это время по московскому району Кузьминки гуляла молодая женщина с коляской, в которой лежал ее новорожденный сын Игорь. Он родился 23 декабря 1960 г. Родители были не чужды церкви – т.е. окрестили ребёнка и ходили в храм по большим праздникам. Воцерковлёнными людьми родители мальчика не были. Отец, Иван Фёдорович, родился в 1917 году, воспитывался в детском доме и своих родителей не помнил. Он был рабочим, во время Великой Отечественной служил на флоте моряком. Но человек он был честный и прямодушный. Умер в 1979 г., когда Игорь заканчивал учение в школе. Мама, Анна Михайловна, много лет проработала на ткацкой фабрике. Игорь учился в школе № 466, неподалёку от которой располагался храм. И когда он почувствовал призыв Господа, мы не знаем, это тайна его души. Никаких внешних причин, обычно побуждающих человека искать помощи у Бога, не было. Обычно это тяжёлое горе или встреча с каким-то святым человеком. Но ему встретить такого человека было в ту пору негде.

С 3-го класса мальчик начинает заниматься спортом – водным поло. К 9-му классу становится мастером спорта международного класса и входит в состав сборной команды СССР. О успешном спортсмене начинают писать в газетах, но в то же время молодой человек чувствует, что спорт - не его призвание. Его внутренняя жизнь была закрыта для посторонних, но близкие люди к тому времени начинают замечать происходящие в юноше перемены, хотя и не могут по-настоящему их оценить. После школы Игорь год работает на автомобильном заводе АЗЛК, после чего потом поступает на факультет журналистики МГУ. И почти одновременно в Институт физкультуры им. Лесгафта в Ленинграде. Он получает два высших образования, и это уже говорит о том, какой это человек. Во-первых, это человек целеустремлённый, собранный, организованный, ответственный и к тому же имеет большие интеллектуальные способности. А душу ему Господь дал монашескую, и заслуга этого человека в том, что его душа сама себя познала и поняла, к чему она призвана.

Он ездит на международные соревнования, но в это же время уже начинает поститься. Его вера и влияние на окружающих людей были так велики, что потом вся его команда с семьями пришла к Богу. Его приятель по команде вспоминал, что однажды очень ответственные соревнования пришлись на время Великого поста. Все знали, что Игорь поститься, и боялись, что он ослабнет и команда проиграет. Кормили мясом, это ведь основной источник белка. Друзья предлагали своему капитану поесть, на что тот сказал: «Главное, чтобы были духовные силы, а физические придут». Оценить этот подвиг друзья смогли только потом, когда сами начали поститься.

Сокурсники вспоминают, что Игорь был очень образованным и, поскольку он пользовался авторитетом в команде, они старались за ним тянуться. «Помню, купил он Библию за границей - и мы Библию покупать». Один из товарищей вспоминает, что Игорь во время игры прятал крестик под плавательную шапочку. Спортивное руководство, узнав о том, что Игорь посещает храм, сделало его невыездным - запретило выезжать за границу.

Интересно отношение Игоря к демократии. Тогда начались политические изменения в стране. Однажды на собрании члены команды заговорили о демократии в спорте и как её расширить. На что Игорь сказал: «Команда - это монархия, и если не подчинить игру единой воле, то какая это будет игра». После тяжёлых соревнований спортсменам давали месячный отпуск. Все ехали отдохнуть к морю, а Игорь на это время уезжал в Псково-Печерский монастырь, где трудился на разных послушаниях. Существует предположение, что он исповедовался у архимандрита Иоанна Крестьянкина, который однажды и сказал ему: «Ну что, пойдём в монахи?» Понимая, насколько средства массовой информации зависят от власти, Игорь решил, что не будет работать журналистом. Он устроился инструктором по спорту, там можно было внутренне оставаться свободным от влияния властей.

Игорь Росляков был высоким, сильным и очень красивым. При таких физических данных он, казалось бы, должен был пользоваться успехом у девушек и быть душой компании, но юноша тогда уже понимал, что ему этого не нужно, и всячески избегал шумных компаний и женского общества. Хотя на втором курсе МГУ женился, но брак просуществовал полгода, об этом браке никто не вспоминал. Больше он не искал жены. Его никогда не видели гневающимся или чем-то недовольным. Но в то же время его замкнутость и внутреннюю сосредоточенность на себе люди иногда принимали это за холодность. Он постоянно был как бы погружён в самого себя.

В плюс к своим талантам Игорь Росляков писал стихи. Сначала они были обыкновенные - рифмованные, светские, но на духовные темы. А потом стал писать церковные гимны, тексты на церковнославянском языке. И в это время он все свои мирские стихи сжёг. Они ему не нравились. Тогда пошла мода на песни духовного содержания под гитару, но Игорь говорил: «Конечно, красиво сидеть у костра и петь эти песни, только бутылки не хватает». Игорь уже тогда смотрел на это с другой стороны - глазами монаха и понимал, что надо подниматься от душевного к духовному. В печать своих стихов он не предлагал.

Всё время он вёл дневники. Но составить представление жизни по дневникам нельзя. В них он фиксировал не события жизни и не себя описывал, это были в основном впечатления от прочитанных святоотеческих книг и размышления о Боге. Поэтому вся его жизнь составлена по воспоминаниям его друзей. Но какие-то события он отмечал в своём дневнике. 12 апреля он написал: «Мама нашла мой крещальный крестик. Я его надел впервые после крещения, бывшего 27 лет назад. Явный знак Божий, указующий, может быть, приблизительно день моего крещения. Мама не помнит. Это радостно. И напоминает слова Христовы: «Возьми крест свой и следуй за мной». Это пока тягостно». Вскоре наступает Великий пост. А Игорь едет на соревнования в Тбилиси и, хотя со стороны друзьям казалось, что ему это не так тяжело, пишет: «Познал опытно слова Давида: «Колени мои изнемогли от поста, и тело моё лишилось духа». Господи! Спаси и сохрани!». 20 апреля возвращается в Москву и идёт на литургию в Богоявленский собор. Он часто посещает храм. Люди вспоминают, что, когда смотрели на него в то время на церковной службе, то многие решали, что это монах молится. 28 апреля 1988 года Игорь идёт на выставку живописи Константина Васильева, пишущего на мистические темы. Многим нравится, потому что это красиво. Но Игорь смотрит выставку и думает: «Интересно, талантливо, красиво, т. е. душевно, а хочется духа. Людям нравится, говорят: возвращение к истокам. А к каким? Истоки Руси в христианстве, а не в дремучем лесу. Васильев, видно, увлекался Вагнером, и поэтому в картинах о России тот же языческий привкус. То есть соколиный взгляд, волчьи глаза, а хочется побольше доброты и милосердия. Тут же вспоминаются слова Христа: «Милости хочу, а не жертвы». В это время у него уже такие глубокие рассуждения обо всём, полученные с Божией помощью, но без постоянного духовного руководства.

В конце июня 1988 г. Игорь едет в Оптину пустынь. До этого он маме уже несколько раз говорил, что хочет быть монахом. Но Анна Михайловна, как всякая мать, тем более женщина мирская на тот момент, даже не волновалась. Он ведь постоянно уезжал в Псково-Печерский монастырь на работу. Мама вспоминала: «Я так и думала, что поработает год и приедет. И даже не волновалась, на послушании побудет и вернётся». 21 июня он приезжает в Оптину и остаётся до конца августа. На это время проходит только год с момента открытия монастыря после периода запустения. Там тяжелейшая физическая работа, и полный сил молодой человек успешно работает на всех этих тяжелейших послушаниях. И принимает решение остаться в монастыре. Но чтобы рассчитаться со всеми делами, с миром, как он говорит, ему нужно вернуться в Москву. Игорь приезжает в Москву, увольняется с работы, делает всё что положено и 15 сентября встаёт перед матерью на колени. Со слезами на глазах начинается проситься у неё в монастырь. «Мама, благослови меня». После отъезда сына мать всё время плакала. Однажды увидела сон: раздался звонок в дверь, она решила, что вернулся Игорь, подошла, открыла, а там стоял старый монах. Она дверь захлопнула. Потом опять раздался звонок, она подошла, открыла, там уже стояла женщина. Лицо женщины показалось знакомым, а руки у неё были сложены как для причастия - на груди. Потом мать вспомнила, что видела это лицо на иконах. И. испугавшись этой женщины, дверь закрыла.

17 октября Игорь прибывает в Оптину пустынь уже навсегда. Сначала живёт в общей келье при монастыре, а потом его переводят в скит, в хибарку преподобного Амвросия. Из всех Оптинских старцев больше всех он почитает именно этого. В этот день пишет: «Пришёл в монастырь преподобного Амвросия. Отче Амвросие, моли Бога о мне». В течение всей своей монашеской жизни он обращался к нему, очень часто ходил к нему на могилу. Одна трудница писала, что даже сердилась на отца Василия и отца Феропонта: «У меня земля готова, нужно цветы сажать, а они молятся и молятся. И никак я не могу их дождаться. Отец Василий увидит – отойдёт в сторонку, а отец Феропонт по 40 минут стоит. Только уйду за цветами, приду, а они опять молятся у могилы».

Оптину пустынь возвращали верующим частями. На территории монастыря располагался филиал Калужского краеведческого музея, жили мирские семьи. В скиту, в кельях старцев, располагались музеи Толстого и Достоевского.

Живя в скиту, будущий мученик за Христа, продолжает писать церковнославянские поэтические тексты. Он называет их стихирами. По этим первым пробам, где церковнославянский язык не всегда правилен, уже видно, что это очень многообещающие произведения, созданные от сердца и вдохновлённое верой в Бога. У него был несомненный талант церковного песнописца. Явление очень редкое в истории Церкви. Игорь Росляков был монахом только 4 года, но даже за этот небольшой срок, т, что было написано, принесло свой первоначальный плод. Он пишет: «Откуда приему слёзы аще не от тебя, Боже. Камо гряду в день печали аще не во храм твой, Владыка». Очень много своих работ он посвящает Оптиной пустыни. 17 апреля по распоряжению отца наместника его из скита переселяют в один из братских корпусов уже в самом монастыре. К этом времени отец наместник понимает, что к нему пришёл образованный, одарённый послушник и ему дают другие послушания. Его постригают с именем Василий - в честь Василия Великого. А потом, когда постригали в иеромонаха, - в честь Василия Блаженного. А небесный покровитель, данный ему при крещении, - Игорь, князь Черниговский. Иконы этих трёх святых постоянно находятся у него в кельи.

После рукоположения в священнический сан молодой монах начинает служить литургии, принимать исповедь. Одна паломница вспоминает: «Когда он начал служить, я пришла в храм первый раз. Тут народу много, а здесь мало. Подошла к отцу Василию. А к исповеди не приготовилась. Не знаю, что говорить, у меня нет особых грехов. Хочу, чувствую, а не знаю». Тогда отец Василий начал ей задавать вопросы. «Отвечаю довольно бодро: убивать - не убивала, воровать - не воровала». А когда выяснилось, что я не пощусь, что верю в переселение душ, батюшка обхватил голову руками, облокотился на аналой и так тяжело вздохнул, что у меня просто мурашки по спине побежали. Потому что я поняла, как он расстроился и как за меня переживает. Тяжесть своих грехом я поняла только по реакции батюшки. В какое тяжёлое состояние он пришёл от моих грехов».

Отец Василий брал на себя чужие грехи. Один из монахов вспоминал: «У меня в праздник было послушание, связанное с постоянным хождением по храму. А отец Василий проводил общую исповедь. И по тем словам, которые невольно, проходя мимо, услышал, я понял, что батюшка берёт грехи всех, кто перед ним исповедуется, на себя. Я тогда ещё подумал, как же ты умирать будешь, если столько грехов на себя берёшь?»

4 года прослужил отец Василий в Оптиной. Наступает Пасха 1993 г. Пасхальная служба кончилась 5.30, а в 6 часов начиналась служба в скиту, и отец Василий должен был принимать исповедь. Один священник вспоминает, что был в тот год ответственным за расписание Пасхальной недели. Батюшка глянул в последний момент на расписание и понял, что в скиту нет никого из священников на исповеди. Он пошёл к отцу Василию, а тот как будто испугался и стал отказываться. Пошёл за послушание по благословению отца наместника.

Иноки Феропонт и Трофим пошли звонить на колокольню. Оглушенные радостным пасхальным звоном, они не услышали приближение преступника, идущего к ним с ножом. Оба инока были зарезаны прямо у колокольни. Отец Василий в это время пошел в скит. Преступник побежал ему навстречу. Перед этим Отец Василий слышал удар в набат, который удалось сделать раненым инокам, и понял: что-то случилось. Об этом он спросил приближающегося к нему человека. В ответ последовал удар ножом. Час раненый батюшка находился в родном монастыре, потом вызвали «скорую». Умер отец Василий по дороге в больницу.

Несмотря на то, что монахи и к смерти должны относиться спокойно, как ко всему посланному Богом, их первоначальная скорбь по убитым инокам была очень тяжёлой. И когда сообщили архимандриту Иоанну Крестьянкину в Псково-Печерскую обитель, то он расплакался.

Хоронили погибших на территории монастыря с закрытыми лицами, как положено у монахов. Во время похорон игумен сказал: «Это были три ангела. Мы не знали, что в нашем монастыре живут ангелы». Позже над могилами мучеников за Христа построили часовню. У каждого из них был свой талант от Бога. У инока Феропонта - молитва, у инока Трофима – любовь к людям, у отца Василия – слово.

Вся жизнь и смерть отца Василия, выросшего в условиях крайней изоляции Церкви, лишний раз доказывает, что Церковь Христова - не историческое предание, не лавка древности, не социальный институт и не культурная традиция, а мистическое тело Христово, в котором живёт Дух Святой, и который творит все, что хочет. Нам они как примеры, как укор людям, говорящим: «Не научили меня в детстве, и не буду ничего делать. Вы виноваты, что меня не научили». Нужно самим делать хотя бы маленький шажок. Старцы говорят: «Мы делаем маленький шажок навстречу Господу, а он в ответ идёт к нам навстречу с распростёртыми объятиями».

http://www.tayninskoye.ru/voskresnye-besedy/besedy-2008-god-/ieromonah-vasilii-roslyakov.html

Покаянный канон, составленный иеромонахом Василием (Росляковым)

Песнь 1

Ирмос1: Разступися, пучина чермная/ и ублажи стопы Израиля уничиженнаго,/ сомкнувшися же мглою и бурею/ над главою гордости Египетския,/ Господа прославивши во веки/, яко истиннаго Судию и Избавителя.

Припев: Помилуй мя, Боже, помилуй мя!

Идеже обрящу начало зла моего? Окрест воззрю и содрогаюся, внутрь обращуся и возболезную, яко тьма горькая обстоит мя. О, Звездо единая, Христе Спасе мой, достигни мя лучами благодати Твоея.

Со Адамом ныне сокрушаюся: како воспою Света утеряннаго? Како возвещу Истину оставленную? Аще реку, яко не видех Господа, камни возопиют, обличающе мя. Камо пойду, презрев Тя, Спасе, Путь и Истина Сый, Христе?

Слава: Не имам, Господи, витийства высокаго, не вем глаголов премудрых, но яко и отцы наша от века, взываю Ти: помилуй мя, Боже, и спаси мя.

И ныне: Не покрыю лукавством лютых моих,/ но вся возвещу Тебе Дево Чистая,/ обаче не смирения полон творю сия,/ но безстыдства потаеннаго/. Ты же кротости Источниче Пречистый,/ омый окаянство души моея/ и целомудрие во мне оживи.

Песнь 3

Ирмос: Единому дню времена уподобляя,/ вечности начертание показал еси, Господи,/темже во храме славы Твоея лики составляются,/ несть свят разве Тебе, Господи, взывающе.

Колико одежду раздеру, окаянный, и покоя достигну? Колико пепла возложу на главу срамную мою и не иму помышлений лютых? Коим вретищем покрыюся и не узрю беззаконий моих? Всуе мятуся, ища покаяния. Но Ты, Христе, рекий: "без Мене не можете творити ничесоже", пройди во уды моя, разсеки Словом Твоим каменную утробу мою, порази камень сердца моего и изведи источники слез.

Егда в скудости пребываю, печаль и зависть терзают мя, егда же преспеваю мало, гордостию обуреваюся неудержимою; грех алчный гонит мя, Господи. Приими сокрушение мое, Владыко, иных бо даров и жертв не имам.

Слава: Откуду прииму слезы, аще не от Тебе, Боже? Камо гряду в день печали, аще не во храм Твой, Владыко? Идеже обрящу утешение, аще не в словесех Твоих, Святый? Не отрини мене, Господи, и ныне помяни мя.

И ныне: Призри на мя, Владычице, и вся скверны моя попали, да не обешу на выю мою жернов осельский, но прах прегрешений моих принесу Христу Богу моему, и возметет от лица преклоненнаго моего.

Седален

Оставих Тя, Свете истинный, тьма обдержит мя и хлад, огнь мудрования моего не греет мя, нощи смертныя ужасаюся. Востани рано, Господи, Солнце мое, и оживи мя теплотою Духа Твоего.

Слава: У Тебе, Владыко, прошу благодати, но тайную надежду полагаю в крепости моей; величаю и благодарю Тя, но славы не лишаю самолюбивыя души моея. Не презри, Господи, покаяния моего и помилуй мя.

И ныне: Со всякою скорбию, великою и малою, с обидами тайными и печалию горькою прибегаю к Тебе, Мати Божия, яко чадо, от злых обидимое, вся приношу Тебе, Дева Чистая, чая утешения и Матерния милости.

Песнь 4

Ирмос: Мир из небытия воззвавый/ и персть земную сына Света соделавый,/ возведи, Господи,/ в радость душу мою/ и утверди во истине Твоей/ непоколебимо.

К Тебе иду, Господи, и утаити замышляю, яко Анания и Сапфира, часть некую души моея на дела постыдная. Призри на немощь мою, и умертви тайная моя, и Сам яви мя неосужденна пред Тобою.

Не приемлет душа моя утешения: днем лицемерие мое наставляет мя, нощию нечестие сердца моего предстоит мне, отобоюду печаль и поношение, несть мне прибежища; един токмо плач утверждение и утешение мое.

Слава: Отче, возстави мя, аз бо пред грехом пресмыкаюся рабски; Сыне, изведи мя от места студного жития моего; Святый, освяти ночь странствования моего. Троице непостижимая, да гряду к Тебе покаянием непоколебимым.

И ныне: Богородице Милостивая, горькая жизни сия услади слезами покаяния, окамененная мира сего сокрушением сердечным умягчи. Вся бо можеши молением неусыпающим, одесную Христа Бога предстоящи.

Песнь 5

Ирмос: Плачевною нощию/ бездне небесней аз удивихся,/ день истлевший пред собою видя,/ достигох зари и начала солнечнаго/ и паки удивихся неудержимо/ блистанию пророчествующему.

Яко Савл, неистовствую на Тя, Боже, ревностно гоню благодать Твою от себе, но Ты Сам, Владыко, явися сердцу моему и ослепи оное светом любве Твоея, и возглашу аз, окаянный: что сотворю, Господи?

Обличил мя еси, Господи, и преклонихся пред Тобою, стыдом покрышася очи мои, да не узрит и нощь греха моего; токмо Тебе, Боже, печаль моя. Не остави мене, смятеннаго, посети и спаси мя.

Слава: Не гладом гладна душа моя, не жаждою жаждет сердце мое, но о глаголех Твоих, Христе, стражду, о истине Твоей алчу. Призри на немощь мою, Господи, и подаждь манну словес Твоих.

И ныне: Свещею неугасимою, слезы теплые на землю искапающи предстоиши, Богородице Пресвятая, пред Царем Небесным, темже и мне света и тепла Твоего даруй на дерзостное сердце мое.

Песнь 6

Ирмос: Повержен на ложе слезное,/ яко на дно морское,/ како востати мне смертному,/ от места клеветы и презрения?/ Господи, Боже мой,/ воскреси мя, погибающаго.

Внегда искренний мой поношаше мя, к Тебе, Господи, душа моя; аще убо и душа моя обетшает, уста призовут Владыку моего. Но камо, Господи, пойду, аще речеши: Не вем тя? Земля не приимет мя, небо не покрыет мя. Не отрине мене, Боже, от лица Твоего.

Твоя от Твоих приношу Ти, Спасе, и величаюся; тщуся, яко Симон волхв, Духа Святаго получити за мзду молитв и дел моих. Прости мя, Господи, и не помяни нечестия моего.

Слава: Уста исповедуют Тя, Боже, тело уготовляется на подвиги и страдания; душа же безмолвствует и готовит час отречения моего; Господи, сокруши жестокое сердце мое и от сна нечувствия возстави мя.

И ныне: Сокрушишася колена моя от нощи печали и забвения, но Ты не забуди мене, Мати Божия, и возстави мя, унывающаго.

Кондак

При брезе стану, Господи, и восплачу, яко зрю Тя по иную сторону вод непроходимых, обрати ко мне очи Твои, Спасе мой, и помилуй мя.

Ин кондак

Глас Твой слышу, Господи, хлада тонка, и не вем, откуду приходит и камо идет. Отверзи, Христе Спасе, слух сердца моего и настави и спаси мя.

Икос

Померче во мне Солнце Правды, и прииде на мя хлад земный, греюся огнем страстей моих, во дворех чуждих обретаюся, окаянный. Взыди, Господи, на небо сердца моего и день спасения мне возвести.

Песнь 7

Ирмос: Вавилонскую пещь огненную,/ яко часть малую/ пламени беззакония людскаго,/ отроцы невредимо проидоша,/ спасения песнь воспевающе:/ Боже отец наших, благословен еси.

Аще оставлю Тя, Господи, Ты не остави мене до конца, потерпи безумства и беззакония моя, покрый срамоту и нечестие мое. Егда же в день печали призову Тя, прости мене и не помяни непостоянства и двоедушия моего.

Стыждуся просити Тебе, Господи, темже не имам словес к Тебе, окаянный, токмо руце простираю и сердце, милости прошу и хлеба насущнаго, яко нищий,отверженный и презренный.

Тебе, Господи, ищу и не обретаю; яко слепец, ищу Тебе и поводыря не имам; при дороге сижу и ожидаю, внегда мимоидеши и услышиши моления моя.

Слава: Глаголеши, Господи: стучите, и отверзется вам; но скорбь, Владыко, связа руце мои, исторже мужество из души моея; при дверех сижу, безмолвный. Отверзи ми, Господи, и призри на мя, яко на расслабленнаго иногда.

И ныне: Почто сиротствую, Матерь имея мира Владычицу? Почто смущаюся во странствиих, дом наследовав небесный? Пресвятая Богородице, Мати Господа нашего, доведи мя горняго Отечества моего.

Песнь 8

Ирмос: Не ужаснися, душе моя,/ не устрашися, сердце мое,/ искушения огненнаго,/ во очищение посылаемаго Господем Милосердым,/ Его же страсти помяните,/ Воскресение воспойте,/ и превозносите во вся веки.

Верности слово вручаю Тебе, Господи, но при первом страсе отрицаюся; видя же Тя на поругание ведома и, обращшася, зряща мене, поминаю, студный, клятвы моя, гряду вон и плачуся горько.

И плачевный Иуда любляше Иисуса, обаче корысти ради; аз же, немощный, таяжде творю, силы Божественныя любве не приемлю, изнемогаю от нощи тщеславия моего. Спаси мя, Господи, да не впаду в бездну предательства и погибели вечныя.

Слава: Дары исцелений от Бога приим и людем расточая, славою обогатися Иуда; приношения содержа и милостыню подавая, благодареньми услаждашеся; аз же, треокаянный, тщеславия богатство скопив, страшуся единожды Бога предати. Спаси мя, Господи, да воздам Тебе Единому славу и благодарение.

И ныне: Скудно хваление мое Твоего, Владычице, милосердия, немощно покаяние мое о бездне грехов моих; отсутствую во благодарении, безуствую и в покаянии. Не остави мене, смятеннаго, Мати Божия, и спаси мя.

Песнь 9

Ирмос: Усыновление мое чудное/ Материю Господнею/ дерзаю воспевати,/ но страшуся и трепещу сего,/ яко при Кресте бывшаго./ Предстани мне, Мати, в позорищи и смерти, и спаси мя сиянием Лика Твоего Пречистаго.

Не отвещаеши мне ничесоже, Господи, егда вослед вопию Тебе: помози ми, душа моя жестоко печалуется. Обратися же, Спасе мой, яко не понесу оставления сего, и помилуй мя.

Вем, Господи, вем, яко биеши всякаго сына, его же приемлеши, но ропщу, егда зрю наказуемых чад Твоих. Прости мя, Господи, и терпение с благодарением даруй.

Слава: Разумом постигаю, яко венцы и славу готовиши плачущим и уничиженным, но душа моя не утешается ныне воздаянием грядущим; скорбь обьемлет мя, егда зрю поношения на искренняя моя. Помилуй мя, Господи, и молитися научи за враги неоскудевающия.

И ныне: Гнева огнь неугасимый сожигает мя, гордыни червь неусыпаяй снедает сердце мое. Спаси мя, Пресвятая Богородице, от мук адовых, достигших до души моея.

Светилен

Свете мой Христе Спасе, нощь жития моего, идеже и солнце не просвещает мя, озари блистанием Божества Твоего и спаси мя.

Молитва

Господи Иисусе Христе, Ты еси Хлеб жизни, и приходяй к Тебе не будет алкати, и веруяй в Тя не будет жаждати вовек. Господи, Ты еси Хлеб живый, сшедый с небес, и ядый Хлеб сей не умрет и будет жити во веки; Господи, Хлеб сей есть Плоть Твоя, юже Ты отдал еси за жизнь мира, темже и рекл еси: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день. Тако и днесь грядем к Тебе по слову Твоему. И ныне, испытуя нас, глаголеши: не хощете ли и вы отыти? Мы же, яко Петр иногда, зовем Ти: Господи! К кому нам ити? Ты имаши глаголы жизни вечныя, Ты -Христос, Сын Бога Живаго, Ты - Альфа и Омега, начало и конец, Ты - Бог, Царь и Господь, и Твою державу и милосердие славим ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Назад в раздел