Проповеди в Неделю мытаря и фарисея.

Поучение в неделю о мытаре и фарисее.
О молитве и покаянии

Святитель Игнатий Брянчанинов

В ныне чтенном Евангелии изображена молитва мытаря, привлекшая к нему милость Божию. Молитва эта состояла из следующих немногих слов: Боже, милостив буди мне грешнику (Лк., 18:13). Достойно внимания и то, что такая краткая молитва услышана Богом, и то, что она произносилась в храме во время общественного Богослужения, во время чтения и пения псалмов и других молитвословий. Молитва эта одобряется Евангелием, выставляется в образец молитвы: благочестивое рассмотрение ее делается нашим священным долгом.

Почему мытарь не избрал для излияния сердца своего пред Богом какого-либо величественного и умилительного псалма, но обратился к столь краткой молитве, и повторял ее одну во время всего Богослужения? Отвечаем, заимствуя ответ у святых Отцов . Когда прозябнет в душе истинное покаяние, когда явится в ней смирение и сокрушение духа по причине открывшейся очам ее греховности: тогда многословие делается для нее несвойственным, невозможным. Сосредоточась в себе, устремив все внимание на бедственное положение свое, она начинает вопиять к Богу какою-либо кратчайшею молитвою.

Обширно зрелище греховности, когда оно подается человеку Богом: неизобразимо оно красноречием и многословием; точнее, изображает его воздыхание и стенание души, облекаясь в кратчайшие и простейшие слова. Тот, кто желает раскрыть в себе глубокое чувство покаяния, употребляет в орудие к достижению такого состояния краткую молитву, произнося ее со всевозможным вниманием и благоговением. Оставление многих слов, хотя и святых, способствует уму вполне освободиться от развлечения, и всею силою своею устремиться к самовоззрению. «В молитве твоей не позволяй себе многословить, – сказал святый Иоанн Лествичник, – чтоб ум твой не уклонился к рассматриванию слов. Одно слово мытаря умилостивило Бога, и одно верное изречение спасло разбойника. Многословие в молитве часто приводит ум в рассеянность и мечтательность, а малословию обычно собирать его» .

По величайшей пользе, доставляемой краткою, внимательною, сосредоточенною молитвою, святая Церковь завещает чадам своим благовременно обучиться какой-либо краткой молитве. Обучившийся такой молитве имеет готовое молитвословие на всяком месте и во всякое время. И путешествуя, и сидя за трапезой, и занимаясь рукоделием, и находясь в обществе человеческом, он может вопиять к Богу. При невозможности молиться устами, возможно молиться умом. В этом отношении удобность краткой молитвы очевидна: при занятиях очень легко потерять смысл и последовательность продолжительного молитвословия; но краткая молитва всегда сохраняется в целости своей. Оставив ее на некоторое время, опять можно без всякого затруднения возвратиться к ней. Даже при Богослужении полезно повторять краткую молитву в душевной клети: она не только не препятствует вниманию читаемым и поемым в храме Божием молитвословиям, но и способствует особенно тщательному вниманию им, удерживая ум от рассеянности. Если ум не будет удерживаться в самовоззрении краткою молитвою, наполняющею душу чувством покаяния, то он легко вдастся в рассеянность; во время Богослужения, оставя без внимания церковное чтение и пение, уклонится к пустым размышлениям и мечтаниям. Это случилось с упоминаемым ныне фарисеем, который поверхностно внимал богослужению, и увлечен был помышлениями греховными. Греховные помышления не только лишили всякого достоинства молитву его, и без того слабую, но и обратили ее в повод к осуждению молившегося. Молитва фарисея была отвергнута Богом: фарисей вышел из храма запечатленным печатью гнева Божия, не понимая и не ощущая своего душевного бедствия по той причине, что сердце его, будучи мертво для покаяния, было исполнено самодовольством и самообольщением. Когда моление краткою молитвою от частого и постоянного употребления обратится в навык, тогда оно делается как бы естественным человеку. Внимательно слушая что-либо особенно занимающее нас, мы делаем разные возгласы, которые не только не препятствуют вниманию, но и усугубляют его: точно так, стяжав навык к краткой молитве, мы выражаем ею наше сочувствие и внимание к слышимому нами молитвословию и псалмопению.

В течение всей святой Четыредесятницы при всех богослужениях часто повторяется во всеуслышание присутствующих в храме молитва: Боже! очисти мя грешнаго. Для чего это столь частое повторение одной и той же молитвы? Для того, чтоб мы приучились часто повторять ее. С тою же целию повторяется часто и другая краткая молитва: Господи, помилуй.

Спаситель мира, одобривший молитву мытаря, впоследствии дозволил и даровал нам молиться всесвятым именем Его. Молитва именем Господа Иисуса и по имени Его, и как установленная Им, именуется молитвою Иисусовою. При господстве Ветхого Завета человек обращался к Богу, Которого он еще не знал определенно; при наступлении господства иного в Новом Завете человеку в преизобильное дополнение к прежнему обращению предоставляется обращаться в Богочеловеку, как ходатаю между Богом и человеками, как к такому ходатаю, в котором соединено Божество с человечеством, как к такому ходатаю, который Бога объяснил человекам с возможною для постижения человеческого подробностью и полнотою, Который Бога исповеда (Ин., 1:18). Ветхозаветной молитве Боже, милостив буди мне грешнику равнозвучаща новозаветная молитва Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Ветхозаветные служители Бога употребляли первую молитву; новозаветные, употребляя и первую, наиболее употребляют вторую, потому что Богочеловеку благоугодно было сочетать с человеческим именем своим особенную чудодейственную духовную силу. Для постоянного моления употребляется также молитва Господи, помилуй. Она – сокращенная молитва Иисусова и заменяет ее в тех случаях, когда произнесение цельной молитвы Иисусовой делается затруднительным как-то: во время испуга, во время неожиданной радости, во время тяжкой болезни, во время духовного видения. В последнем случае возглас Господи, помилуй служит для ума отголоском на те благодатные разумения, которые являются ему по очищении его, превышают его постижение и не могут быть выражены словом.

Какое имеет значение во всех этих молитвах глагол помилуй или милостив буди? Это – сознание человеком погибели его; это – ощущение той милости, того сожаления к себе, которые Господь заповедал нам ощущать к себе, и которые ощущаются очень немногими; это – отвержение собственного достоинства; это – прошение милости Божией, без которой нет надежды спастись погибшему. Милость Божия есть ни что иное, как благодать Всесвятого Духа; мы, грешные, должны непрестанно, неотступно просить ее у Бога. Умилосердись, Господь мой, над бедственным состоянием моим, в которое я ниспал, лишившись благодати Твоей, и снова водвори во мне благодать твою. Духом владычным (Пс., 50: 14), Духом силы Твоей укрепи меня, чтоб я мог противостать искушениям, наносимым от дьявола, и искушениям, возникающим из падшего естества моего. Пошли мне Дух целомудрия, чтоб я возник из состояния умоисступления, в котором нахожусь, и исправил нравственные стопы мои. Даруй мне Дух страха Твоего, чтоб мне устрашиться Тебя, как подобает немощнейшей твари страшиться великого Бога, Творца своего, чтоб мне по причине благоговения моего к Тебе свято хранить заповеди Твои. Насади в сердце мое любовь к Тебе, чтоб мне более не отлучаться от Тебя, не увлекаться непреодолимым влечением к мерзостному греху. Даруй мне мир Твой, чтоб он хранил в нерушимом спокойствии душу мою, не попускал помышлениям моим скитаться по вселенной без нужды во вред мне, для смущения моего, чтоб он сосредоточивал их в самовоззрение и из него возносил к престолу Твоему. Даруй мне Дух кротости, чтоб мне воздерживаться от гнева и злобы, быть постоянно преисполненным благости к братии моей. Даруй мне Дух смиренномудрия, чтоб я не высокоумствовал, не мечтал о себе, не искал похвалы и славы человеческой, но помнил, что я – земля и пепел, существо падшее, низвергнутое на землю по причине недостоинства моего, долженствующее быть изведенным из тела и мира сего смертию, долженствующее быть представленным на страшный и нелицеприятный суд Твой . Боже, милостив буди мне грешнику! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! Господи, помилуй!

Многие произносят эти краткие молитвы с величайшею поспешностию, заботясь только о исполнении положенного числа их. Таким образом моления они не допускают молитве проникнуть в сердце и произвести свойственное ей действие, заключающееся в умилении. Справедливо замечают святые Отцы, что молящиеся так молятся на воздух, а не Богу. Отчего мы скучаем в храме Божием? Оттого, что не ощутили действия молитвы. Отчего мы спешим к сытому столу? Оттого, что мы опытно знаем значение вещественной пищи. Отчего не спешим в храм Божий, но стараемся прийти в него попозже, когда значительная часть Богослужения уже отправлена? Оттого, что не знаем опытно значения молитвы, которая служит пищею для души, которая сообщает душе духовную силу. Не знаем опытно значения молитвы оттого, что молимся поспешно, поверхностно, без внимания. Действие на душу продолжительной, но невнимательной молитвы подобно действию обильного дождя на железную крышу, с которой сбегает вся вода, в каком бы количестве она ни пролилась, не производя на крышу никакого действия. Напротив того, внимательную молитву можно уподобить благотворному дождю, орошающему засеянное поле, дающему питание произрастениям, и приготовляющему богатую жатву. Исправляя важную погрешность, которая отнимает у подвижника молитвы весь плод подвига, воспитанники и наперсники святой молитвы, святые Отцы повелевают произносить слова как кратких молитв, так и всех вообще молитвословий с особенною неспешностию, с соблюдением тщательнейшего внимания к словам молитвы . При неспешном чтении молитв возможно такое внимание; при поспешном чтении вниманию нет места. Молитва, лишенная внимания, лишена сущности своей, лишена жизни. Тогда бывает она подобна телу, оставленному душою: не благоухает она смирением, не восходит к Богу; пораженная и умерщвленная рассеянностию, она пресмыкается в земном тлении и смраде, сообщая их молящемуся небрежно и холодно. Внимание ума при молитве отражается в сердце блаженною печалию о грехах, которая и есть заповеданное Богом покаяние. Когда же сердце исполнится чувством покаяния: тогда оно, в свою чреду, привлекает ум к сугубому вниманию. Вслед за вниманием и умилением все дары Святого Духа вступают в душу, соделывают ее храмом Божиим.

Доставим нашей молитве два свойства: внимание и покаяние. Ими, как двумя крылами, да возлетит она на небо, да предстанет пред лице Божие, да исходатайствует нам помилование. Эти два свойства имела молитва блаженного мытаря. Проникнутый сознанием своей греховности, он не находил в делах своих никакой надежды на получение спасения, видел эту надежду в едином милосердии Бога, призывающего всех грешников к покаянию, и дарующего спасение за одно покаяние. Как грешник, не имеющий никакого собственного добра, мытарь занял в храме последнее место; как грешник, недостойный неба, он не дерзал возводить очей к небу. Он устремил их к земле, и, ударяя покаянием в сердце, из глубины сердца, от всей души произносил молитву, соединенную с исповеданием: Боже, милостив буди мне грешнику.

Молитва была так действительна и сильна, что грешник вышел из храма Божия оправданным. Засвидетельствовал это сердцеведец Господь, Спаситель человеков, – и сбылось над покаявшимся грешником проречение Пророка: Созиждет Господь Сиона душу человеческую, разрушенную падением, и явится в славе Своей. Призре на молитву смиренных, и не уничижи моления их. Да напишется сие в род ин, да напишется это в уведание всего человечества, да напишется во уведание всего племени и потомства христианского! И люди, зиждемии покаянием и внимательною молитвою, ощутив свое обновление Божественною благодатию, восхвалят Господа (Пс., 101:17–19), благоволившего восприять человечество, и спасти человеков дивным смотрением Своим и дивным учением Своим. Аминь.

http://www.pravoslavie.ru/put/4010.htm

Неделя о мытаре и фарисее.
Евангелие об истинном и мнимом богомольце

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Человек некий пришел в лес, чтобы выбрать дерево на доски. И увидел он два дерева, стоящие рядом. Одно было гладким и стройным, но с гнилою древесиной внутри. Другое снаружи было шероховатым и невзрачным, но со здоровою сердцевиной. Вздохнул человек и сказал самому себе: «На что мне это гладкое и высокое дерево, раз оно гнилое и на доски не годится? То, другое, хоть и шершавое, и невзрачное, но, по крайней мере, внутри здоровое; и если я чуть больше потружусь над ним, оно вполне может сгодиться на доски для моего дома». И, не долго думая, он выбрал второе дерево.

Так и Бог из двух людей выберет для дома Своего не того, кто внешне выглядит праведным, но того, у кого сердце исполнено здравой правды Божией.

Не милы Богу гордецы, очи коих непрестанно обращены к небу, в то время как сердца исполнены земли; но милы Ему смиренные и кроткие, очи коих опущены к земле, а сердца исполнены неба. Создавший людей больше любит, чтобы люди перечисляли Ему свои грехи, а не свои добрые дела. Ибо Бог есть Врач, спешащий к постели всякого из нас и спрашивающий: «Что у тебя болит?» Мудр тот человек, который воспользуется присутствием Врача и поведает Ему обо всех своих болезнях и немощах; и скудоумен тот, кто, скрывая свои болезни и немощи, похвалится пред Врачом своим здоровьем. Как будто врач посещает людей из-за их здоровья, а не из-за их болезней! «Зло – грешить, – говорит мудрый Златоуст, – но здесь возможно помочь; однако грешить и не говорить о сем есть величайшее зло, ибо тут помочь невозможно».

Посему будем мудры и, вставая на молитву к Богу, будем стоять как пред самым лучшим и самым милостивым Врачом, заботливо и с любовью вопрошающим каждого из нас: «Что у тебя болит?» Поведаем Ему, не медля, о своих болезнях, своих ранах, своих грехах.

Этому нас учит и Господь наш Иисус Христос притчею о мытаре и фарисее в сегодняшнем Евангельском чтении. В Евангелии говорится, что эту притчу Господь сказал к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других. Разве не принадлежишь и ты к тем, к коим Господь обратился с сею притчею? Не возмущайся, но исповедай болезнь свою, устыдись ее и прими лекарство, предлагаемое тебе самым лучшим и самым милостивым Врачом. В одной больнице было множество больных. Одни лежали в жару и с нетерпением ждали, когда же придет врач; другие прогуливались, считали себя здоровыми и не желали видеть врача. Однажды утром врач пришел осмотреть пациентов. С ним был и его друг, который носил больным передачи. Друг врача увидел больных, у которых был жар, и ему стало их жалко.

– Есть ли для них лекарство? – спросил он врача. А врач шепнул ему на ухо:

– Для тех, что лежат в жару, лекарство есть, а вот для ходячих нет лекарства… Они больны неизлечимой болезнью; внутри они совсем сгнили.

Весьма удивился друг врача, удивился двум вещам: тайне человеческих болезней и ненадежности человеческих очей.

Теперь представь себе: и мы находимся на лечении в этой всемирной больнице. Болезнь у всех нас одна, и название ей – неправда. Слово сие объемлет собою все страсти, все пороки, все грехи – короче говоря, все слабости и всю расслабленность нашей души, нашего сердца и нашего ума. Одни больные только что заболели, у других болезнь в самом разгаре, а третьи выздоравливают. Но таково свойство этого недуга внутреннего человека, что лишь выздоравливающие знают, какую страшную болезнь они пережили. Наиболее тяжко болящие менее всего понимают, что они больны. И при телесной болезни человек в сильном жару не осознает ни себя, ни своей болезни. И безумный никогда не скажет о себе, что он безумен. Новоначальные же в неправде некоторое время стыдятся своей болезни; но повторяющиеся грехи быстро приводят их к греховному навыку, а тот, в свою очередь, – к опьянению и обольщению неправдою, при которых душа более не осознает ни себя, ни своей болезни. И теперь представь, что в больницу приходит Врач и спрашивает:

– Что у вас болит?

Те, кто только что заболел, от стыда не посмеют признаться в своей болезни, но скажут:

– Ничего!

Те, у кого болезнь в самом разгаре, даже обидятся на такой вопрос и не только скажут:

– Ничего у нас не болит! – но и станут хвалиться своим здоровьем. И только выздоравливающие вздохнув, ответят Врачу:

– Все, все у нас болит! Помилуй нас и помоги!

«Если ты страшишься исповедать свои грехи, то воззри на адское пламя, кое лишь исповедь может угасить» (Тертуллиан. О покаянии, I, с.12).

Итак, поразмысли обо всем этом, услышь притчу Христову и сам рассуди, насколько она обращена к тебе. Если ты с удивлением скажешь: «Эта притча ко мне не относится», – значит, ты в начале болезни, коя зовется неправдою. Если ты с негодованием скажешь: «Я-то праведен, а это относится к тем грешникам вокруг меня», – значит, твоя болезнь в самом разгаре. Если же ты, покаянно ударяя себя в грудь, ответишь: «Воистину, я болен и имею нужду во Враче», – значит, ты на пути к выздоровлению. В таком случае не бойся – ты выздоровеешь.

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Два человека, два грешника, с тою только разницею, что фарисей не признавал себя грешником, а мытарь признавал. Фарисей принадлежал к наиболее уважаемому в тогдашнем обществе классу людей, а мытарь – к наиболее презираемому.

Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Фарисей стал в передней части храма, у самого алтаря, по обычаю всех фарисеев проталкиваться на первые места. То, что фарисей стал совсем впереди, видно из дальнейшего описания, говорящего, что мытарь стоял вдали. Таковы горсть фарисея и его уверенность в собственной праведности, то есть в своем духовном здравии, что он ищет первенства не только пред людьми, но и пред Богом и ищет его не только на пиршестве и в собрании, но и на молитве. Одного этого довольно, чтобы показать: фарисей тяжело болен неправдою и в ней закоренел.

Почему сказано: молился сам в себе? Почему не вслух? Потому что Бог внимательнее слушает, что Ему говорит сердце, а не язык. То, что человек думает и чувствует, когда молится Богу, важнее для Бога, нежели то, что он произносит языком. Язык может и обмануть, но сердце не обманывает, оно показывает человека таким, каков он есть, – черным или белым.

Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди.

Так дерзает говорить в храме пред лицем Божиим грешный человек! Что есть храм, если не место встречи больного с Врачом? Болящие грехом приходят, дабы исповедать свою болезнь Богу Врачу, дабы попросить лекарства и здравия у Того, Кто является истинным Исцелителем всех скорбей и немощей человеческих и Подателем всех благ. Идут ли здоровые в больницу, чтобы похвалиться своим здоровьем перед врачом? Но фарисей этот пришел в храм, чтобы похвалиться своим здравием, не как человек с душою здравою и невредимою, но как тяжко болящий неправдою, который, находясь в болезненном бреду, более не ощущает своего недуга. Однажды, когда я посетил больницу для душевнобольных, врач подвел меня к решетке, за которою был человек, наиболее тяжело больной безумием.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я его. Он тут же ответил:

– А как я могу себя чувствовать среди этих сумасшедших?

Вот так и фарисей говорит: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди. На самом деле, благодаря Бога, фарисей не хочет поставить Богу в заслугу, что не таков, как прочие люди. Нет; слова: Боже! благодарю Тебя, – не что иное, как присказка, льстивое вступление, обращенное к Богу, чтобы Он изволил выслушать хвастовство фарисея. Ибо из всего, что он сказал, он ничем не благодарит Бога; напротив, он хулит Бога, хуля прочие Божии творения. Он не благодарит Бога ни за что, ибо все, что он сказал о себе, он отметил как свои собственные заслуги, приобретенные без помощи Божией. Он не хочет сказать, что он не грабитель, не обидчик, не прелюбодей и не мытарь, так как Бог сохранил его Своею силой и Своею милостью, да не будет с ним того. Никак; он хочет сказать только: он лично, якобы, является человеком такого исключительного рода и цены, что ему во всем мире нет равных. А кроме того, что он такого исключительного рода, он и сам прилагает усилия и приносит жертвы, дабы удержаться на сей необыкновенной высоте над всеми прочими людьми. А именно: он постится два раза в неделю и дает десятую часть из всего, что приобретает. Ах, какой легкий путь спасения избрал для себя фарисей, более легкий, нежели наилегчайший путь погибели! Из всех заповедей, данных народу Богом чрез Моисея, он выбрал только две, самые легкие. Но и эти две заповеди он на самом деле не исполняет. Ибо Бог дал сии две заповеди не потому, что Ему нужно, дабы люди постились два раза в неделю и давали десятину. Бог нисколько в этом не нуждается. И Он дал людям сии, как и все прочие, заповеди не для того, чтобы они были самоцелью, но да принесут они плоды смирения пред Богом, послушания Богу и любви к Богу и к людям; одним словом, да согреют, да умягчат и да просветят сердце человеческое. Между тем фарисей исполняет эти две заповеди бесцельно. Он постится и дает десятину, но ненавидит и презирает людей и гордится пред Богом. И так он остается подобен древу бесплодному. Плод не в посте, плод – в сердце; плод даже не в исполнении заповеди, плод – в сердце. Все заповеди и все законы служат сердцу: согревают сердце, очищают сердце, освещают сердце, орошают его, ограждают, пропалывают, засевают, – лишь бы плод на ниве сердца зародился, вырос и созрел. Все доброделание есть средство, а не цель, метод, а не плод. Цель – в сердце, и плод – в сердце.

И так фарисей своею молитвой не достиг того, чего хотел. Он показал не красоту своей души, но ее уродство; не здравие свое явил, но свою болезнь. А Христос именно это и желал открыть сею притчей, и при том не только в одном данном фарисее, но вообще в фарисейской группировке, тогда господствовавшей в народе израильском. Но притчей сею Господь хотел открыть и изобличить мнимую набожность и лживое фарисейство и во всех поколениях христиан, в том числе и в нашем. Разве и сегодня нет среди нас людей, кои молятся Богу точно так же, как молился этот фарисей? Разве мало таких, кои начинают свою молитву с обвинений и хулы на своих соседей, а завершают похвалою самим себе? Разве мало таких, кои стоят пред Богом, как заимодавец пред должником? Разве не говорят и многие из вас: «Боже, я пощусь, я хожу в храм, я плачу налоги государству и жертвую деньги Церкви, я не таков, как прочие люди, грабители и клятвопреступники, безбожники и прелюбодеи, которые мне досадили. Куда Ты, Боже, смотришь? Почему ты их не умертвишь, а меня не наградишь за все то, что я для Тебя делаю? Разве Ты, Боже, не видишь чистоты моего сердца и здравия моей души?» Но знай, что «ни Бог тебя, ни ты Его не обманешь» (изречение блаженного Максима, память 11 ноября. Вот и иные его изречения: «Всяк крестится, да не всяк молится». Фарисей – это тот, кто «по бороде Авраам, а по делам Хам»).

Так они говорят. А Бог слушает и отпускает их в домы свои ни с чем, говоря им: «Как таковых Я не знаю вас». И на Страшном Суде Он скажет им: не знаю вас. Ибо Бог распознает друзей Своих не по языку, но по сердцу; и оценивает Он смоковницу не по листьям, но по плодам.

А вот как должен молиться истинный молитвенник:

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! – Стоя вдали! Истинный молитвенник не проталкивается вперед, на первые места в храме. К чему ему это? Бог видит его в притворе точно так же, как и близ алтаря. Истинный молитвенник всегда является истинным покаянником. «Покаяние человека есть праздник для Бога», – говорит преподобный Ефрем Сирин. Стоя вдали. Он чувствует свое ничтожество пред Богом и весь преисполняется смирения пред величием Божиим. Иоанн Креститель, величайший из рожденных женами, устрашался близости Христа, говоря, что недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его. Жена грешница умывала ноги Христовы, обливая их своими слезами. Итак, истинный молитвенник глубоко смирен и полон радости, если Бог допустит его хотя бы к ногам Своим.

Не смел даже поднять глаз на небо. Почему он не поднимал глаз своих на небо? Глаза – зеркало души. В глазах можно прочесть грех души. Не видите ли вы каждый день, как человек, совершивший грех, опускает глаза пред людьми? Как же грешнику не опустить глаз пред Богом Всевышним? Се, всякий грех, совершенный против людей, совершен против Бога; и нет на земле греха, который не был бы направлен против Бога. Истинный молитвенник осознает это, и потому он, кроме смирения, исполнен и стыда пред Богом. Посему и говорится: не смел даже поднять глаз на небо. Почему он ударял себя в грудь? Дабы тем показать, что тело есть повод к человеческому греху. Телесное вожделение приводит человека к самым тяжким грехам. Чревоугодие рождает похоть; похоть рождает гнев; а гнев – убийство. Попечение о теле разлучает человека от Бога, обедняет душу и убивает в человеке ревность по Боге. Потому мытарь на молитве и ударял свое тело, ударяя тем самым виновника своего греха, своего унижения и своего стыда пред Богом. Но почему он ударял именно в грудь, а не бил по голове или по рукам? Потому что в груди находится сердце; а сердце является источником и греха, и добродетели. Сам Господь сказал: исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк.7:20-23). Вот почему мытарь ударял по сердцу своему.

Ударяя себя в грудь.

Он говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Он не перечисляет ни добрых, ни злых дел своих. Бог знает все. И Бог требует не перечисления, а сокрушенного покаяния во всем. Боже! будь милостив ко мне грешнику! Этими словами сказано все. Ты, Боже, – Врач, а я – больной. Ты Единый можешь исцелить, и к Тебе Единому припадаю. Ты Врач, а милость Твоя – лекарство. Говоря: Боже! будь милостив ко мне грешнику! – кающийся словно говорит: «Врач, дай лекарства мне больному! Никто в мире не может излечить меня, кроме Тебя, Боже. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих (Пс.50:6). Люди, сколь бы праведны они ни были, ничем не могут мне помочь, если Ты мне не поможешь. Ничто мне не поможет: ни мой пост, ни приношение десятой части, ни все мои добрые дела, если милость Твоя не изольется, как елей, на раны мои. Похвала человеческая не лечит моих ран; она их растравляет. Ты, Ты Единый знаешь мой недуг; и Ты Единый имеешь лекарство. Нет мне смысла идти ни к кому иному, нет мне смысла никого иного молить. Если Ты меня отвергнешь, весь мир не сможет удержать меня от падения в бездну. Ты, Ты Единый, Господи, можешь, если хочешь. Боже, прости и спаси! Боже! будь милостив ко мне грешнику!»

Что же говорит Господь наш Иисус Христос о такой молитве? Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот. Кому Господь сказывает сие? Всем вам, уверенным о себе, что вы праведны. Мытарь идет оправданным в дом свой более, нежели фарисей. Смиренный исповедник своих грехов идет оправданным в дом свой более, нежели надменный самохвал. Оправдался стыдливый покаянник, а не бесстыдный и самодовольный гордец. Врач умилостивился и исцелил болящего, признавшего свою болезнь и попросившего лекарства; но ни с чем отпустил того, кто пришел ко Врачу, дабы похвастаться своим здоровьем. И завершает Господь Свою дивную притчу следующим поучением: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. Кто суть возвышающий сам себя и унижающий себя? Вообще никто не может возвысить себя ни на йоту, если Бог его не возвысит. Но здесь подразумевается тот, кто думает, будто возвышает сам себя, стремясь на первые места и пред людьми, и пред Богом; хвалясь своими делами; гордясь пред Богом; унижая хулою и презрением прочих людей, дабы таким образом самому выглядеть значительнее. Всеми этими способами, коими он думает возвысить сам себя, он на самом деле себя унижает. Ибо чем больше он становится в собственных глазах, да даже и в глазах людей, тем меньше он становится в очах Божиих. И такового Бог унизит, когда-нибудь дав ему испытать унижение. «Доколе человек не приобрел смирения, не приобретет он награды за дела свои. Награда дается не за дела, а за смирение» (прп. Исаак Сирин. Слово 34). А кто есть унижающий себя? Не тот, кто притворяется меньшим, чем является, но тот, кто видит свое унижение от греха. Воистину, человек не может, даже если захочет, унизить себя более, нежели его унижает грех. Господь и не требует от нас другого унижения, кроме осознания и исповедания своего унижения греховного. А для человека, который осознает и исповедает низость, в которую его низверг грех, невозможно спускаться ниже. Грех всегда может совлечь нас ниже той глубины нашего падения, которую мы способны увидеть. Прп. Макарий Великий говорит: «Смиренный никогда не падает. Куда и пасть тому, кто ниже всех? Высокомудрие есть великое унижение. А смиренномудрие есть великая высота, честь и достоинство» (Беседа 19).

Одним словом: возвысится поступающий, как мытарь. Фарисей есть неизлечимый больной, который не видит своей болезни; мытарь – больной, который выздоравливает, ибо увидел он свою болезнь, припал ко Врачу и принял лекарство. Первый подобен гладкому и высокому дереву с гнилой сердцевиной, кое домовладыке ни на что не годно; второй подобен дереву шершавому и невзрачному, кое домовладыка обрабатывает, делает из него доски и вносит в дом свой.

Да помилует Господь и всех кающихся грешников и да исцелит от греховного недуга всех, кто молится Ему со страхом и трепетом, славя Его как милостивого Отца, Единородного Сына и Пресвятаго Духа – Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

http://www.pravoslavie.ru/put/44684.htm

О мытарях, фарисеях и о самих себе

Проповедь в Неделю о мытаре и фарисее

Архимандрит Тихон Шевкунов

Было ли какое-либо явление в человеческом роде, против чего наиболее страстно и горячо выступал Господь Иисус Христос, что Он особо обличал во дни Своего первого пришествия в мир для спасения людей? Удивительная вещь: Он ни разу не обличил ни блудниц, ни грешников, ни мытарей, ни разбойников, но со всей силой Божественного гнева отторг от Себя мнимых праведников. Из всего Евангелия мы видим, что нет более ужасных преступников перед Богом, чем те, грех которых состоит в том, что они праведны в своих собственных глазах. Они и получили ставшее нарицательным имя – фарисеи.

Казалось бы, эти люди – почитаемые праведники – никого не убили, не украли, не прелюбодействовали. Но это – самый поверхностный взгляд. На самом деле именно они, фарисеи, убили Христа, и по сей день убивают Бога в себе и в людях, именно они своей ложью крадут у людей, затворяют для них Царствие Небесное, именно они духовно прелюбодействуют от Бога с дьяволом. Они незаметно для самих себя подменили истинную духовную жизнь, которая заключается в общении с Богом, на извращенную, глубоко лживую, фарисейскую. Что же произошло с ними, некогда нормальными верующими в Бога людьми? – cамое ужасное, что может произойти с человеком: они перестали быть детьми Отца Небесного. «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» – вот страшные слова Спасителя к фарисеям. Под видом торжественного служения Богу фарисеи на самом деле служат дьяволу своей всепоглощающей страстью – гордыней. И что самое прескорбное, не только сами входят в этот смертельный союз, но и всеми силами увлекают за собой других – «малых сих». «Слепые, вожди слепых»! – обличает их Спаситель, – «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас».

Почему Святые отцы устроили так, что каждый год Постная Триодь начинается именно с этой притчи? От чего предостерегает нас Господь и от Его имени не устает повторять святая Церковь накануне Великого поста?

Все дело в том, что отцы и Церковь говорят нам неприкрытую, горькую правду: смертельная болезнь фарисейства в нас с вами. И обнаружить ее, исцелиться от нее – вопрос жизни и смерти для каждого из нас. От Самого Господа, милосердного Врача душ и телес мы узнаем о людях, подпавших этой болезни, нечто поистине ужасное: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим».

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония».

«Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну».

«Не всякй говорящий Мне Господи, Господи, войдет в Царствие Небесное».

Болезнь эта особо опасна тем, что протекает скрытно от самого человека, зараженного фарисейством. Фарисейство стремиться поразить и уничтожить главную защитную силу нашей души – покаяние, делает мнимого праведника неспособным к нему. «Явный грешник, впавший в смертные грехи способнее к покаянию, чем тот мнимый праведник, который по наружному поведению безукоризнен, но втайне души своей удовлетворен собою». – пишет святитель Игнатий.

Главный признак этой болезни – уничижение других и самооправдание. Если видим в себе эти смертельные признаки – надо оставив все , ради спасения своей вечной жизни немедля исправлять их покаянием и решительным изменением самого себя.

«Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» – предупреждает нас, Своих учеников, Господь. Как часто осуждение под видом (что особо омерзительно) благочестивых рассуждений и бесед вторгается в нашу жизнь. И также постепенно, как фарисеи дошли до ненависти к Богочеловеку и решились на Его убийство, так и любому из нас грозит та же самая смертельная опасность, если мы не изменимся по духу. Ведь оба – и фарисей и мытарь – принесли к Богу плоды своего духа: один – гордыню и осуждение, другой – смирение и покаяние. Не законнической праведности, постоянно оправдывающей самою себя пред Богом, ждет от нас Господь, а праведности духовной, в смирении не находящей в себе ничего доброго – праведности святых.

В Евангелии святым апостолом Лукой для нас сохранены грустные слова Спасителя: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» Что же может так разорить в человеческих душах великое дело Христово? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, где и когда были произнесены эти слова? Они были сказаны Спасителем непосредственно перед тем, как начать притчу о мытаре и фарисее. Надменная гордыня, осуждение ближних, настойчивое самооправдание и в конце концов упорное противление Богу будут причинами духовных катастроф и поражений многих из тех, кто вначале уверует во Христа. Обратим особое внимание: обман, воровство, блуд, убийства распространены по всему миру, и они ужасны. Но самая смертельная, самая страшная на земле болезнь – фарисейство – проявляется лишь внутри нашего общества – общества верующих в Бога людей. Мы предупреждены: смертельная болезнь фарисейства будет свирепствовать и свирепствовать именно в Церкви Божией до конца человеческой истории, до Страшного Суда.

Для каждого христианина, ученика Христова, если только он не подобен Иуде, поприще Великого поста должно закончится не поражением, а победой – победой Божией над нашими грехами. Начнем же с высочайшей ответственностью пред грядущим на распятие и воскресение Христом подготовку к Великому посту с того духовного труда, который с материнской заботой предлагает нам сегодня святая Церковь – с размышлений о мытаре, фарисее и о самих себе.

Сретенский монастырь, 2007 г.

http://www.pravoslavie.ru/put/2858.htm

Назад в раздел